Возглавлял Российскую экономическую школу с 2015 года. Что из его достижений кажется вам особенно важным?
— Профессор Шломо Вебер возглавил школу в кризисный момент, когда у школы были очень серьезные проблемы, как финансовые, так и организационные. Его главной заслугой можно назвать то, что при нем ситуация в РЭШ стабилизировалась и вуз вернулся на правильную траекторию развития.
Школа возобновила свою нормальную академическую деятельность, включая научные семинары и конференции, а также наем новых профессоров. Существенно выросла роль обновленного Международного комитета советников, в состав которого вошел целый ряд наших наиболее успешных выпускников, работающих в зарубежных университетах. Активизировалось сотрудничество с другими университетами, в том числе зарубежными. А самое главное — заметно улучшилась атмосфера в коллективе. За это ему огромное спасибо. Моя задача теперь — продолжить это развитие.
— С 1 сентября Шломо Вебер станет президентом РЭШ, а Валерий Макаров, ранее занимавший эту должность — почетным президентом. Как будут распределяться роли между президентом и ректором?
— Руководство школой останется в руках у ректора и совета директоров. Основным направлением работы нового президента будет установление и развитие партнерских отношений — как с нашими коллегами по хабу «Сколково», так и с региональными и зарубежными университетами.
— Расскажите, пожалуйста, о ваших ключевых задачах на посту ректора. Какие три первых тактических и стратегических шага вы планируете?
— Сложно отделить тактические шаги от стратегических. Важнейшая глобальная цель — не терять фокуса РЭШ на академическую составляющую. Я уверен, что сейчас мы лучший экономический вуз России, но конкуренция растет. Само по себе это очень хорошо, так как стимулирует нас работать еще лучше. Тем более, что мы сами приложили много усилий к тому, чтобы помочь нашим российским коллегам. В нашем бизнесе, чтобы оставаться на первом месте, нужно с дикой скоростью бежать вперед. А если равняться не только на российский, но и на мировой рынок, то нужно бежать еще в два раза быстрее.
Еще одна из основных целей — обеспечить финансовую стабильность школы . Конкретные шаги при этом следующие: нам нужно усилить фандрейзинговое направление, а также обеспечить прозрачность всего, что мы делаем, выстроить более понятную систему отчетности. В том числе в вопросах, которые касаются управления Фондом целевого капитала (эндаументом), который был создан, чтобы обеспечить финансовую устойчивость и независимость школы.
И третья важная цель — это увеличение роли выпускников в управлении школой и в фандрейзинге. Мне, конечно, сам Бог велел этим заняться, так как я первый ректор, окончивший РЭШ. Хотелось бы максимально использовать знания, умения и опыт выпускников при управлении школой, и по возможности — привлечь их средства. В западных вузах выпускники часто являются ключевыми донорами. Хотя понятно, что в нашем случае их меньший финансовый вклад во многом связан с молодостью Школы и, соответственно, выпускников. Но мне кажется, что здесь есть, куда расти.
— Если все задуманное удастся реализовать, то какой вы видите РЭШ через несколько лет?
— Для меня важнейшей ценностью является независимость РЭШ. Поэтому главное, чего хотелось бы — чтобы через несколько лет наш вуз находился в стабильном положении, его профессора и сотрудники были спокойны за будущее и могли сконцентрироваться на решении долгосрочных задач. А Школа при этом по-прежнему оставалась лидером в российском экономическом образовании и науке.
— Не будем скрывать, что сейчас не самая благоприятная обстановка ни в экономике, ни в международных отношениях. Это как-то отражается на РЭШ?
— Современная ситуация, действительно, непростая. Мы существуем в правовом поле России, а оно не очень благоприятно для таких небольших вузов-инноваторов, как мы. Нам приходится направлять существенную часть ресурсов (которые мы могли бы, по нашему мнению, потратить на что-то более важное) на то, чтобы оставаться в этом правовом поле. Такая ситуация накладывает некоторые ограничения, но нам надо с этим жить.
Международная ситуация тоже сужает наши возможности. И дело не только в том, что мы не можем привлекать средства из-за рубежа (включая деньги выпускников) без риска оказаться в числе иностранных агентов, но и в том, что возникают сложности с развитием сотрудничества с иностранными вузами. Это было бы большим шагом вперед для школы, но, к сожалению, на данный момент даже на восточном направлении (в Китае) возникают ограничения. Все это — технические вещи, которые показывают, что нам нужно работать больше.
— В феврале 2017 года образовательный хаб «Сколково» (он же — Сколковский образовательный центр). В него вошли РЭШ, «Сколтех» и бизнес-школа «Сколково». Планируете ли вы активнее развивать кооперацию?
— Все участники хаба считают сотрудничество очень перспективным для себя. Например, в бизнес-школе «Сколково» накоплены хорошие знания, умения и опыт скорее по направлению soft skills, у нас — по hard skills. Со «Сколтехом» возможна кооперация по работе с данными — data science. И мы, и они работают с разных сторон с большими данными, они — скорее с технической стороны, мы — с точки зрения аналитики. Тут тоже очевиден потенциал этого сотрудничества.
Однако нам очень важно наладить отношения с партнерами, сохраняя при этом полную независимость. Кроме того, поскольку все три участника хаба — большие и разносторонние организации, есть много различных юридических вопросов, которые нужно решать, поэтому процесс движется медленно. Хотя результаты уже есть: так, недавно мы со «Сколтехом» достигли договоренности, что наши студенты смогут бесплатно брать курсы друг у друга.
— Каким вы видите будущее научных центров РЭШ? Будете ли вы активно открывать новые?
— Новые центры мы пока открывать не планируем, а текущие уже сейчас играют большую роль. Так, Лаборатория исследования социальных отношений и многообразия общества (ЛИСОМО) не только проводит научные исследования, но и развивает наши взаимоотношения с университетами в регионах, что является частью миссии РЭШ.
Конечно, нам хотелось бы еще усилить развитие прикладных исследований. Это очень важное направление для нас (по разным причинам), но здесь нам явно недостаточно усилий одних только наших профессоров.
— Какие научные направления, как вам кажется, особенно важно сейчас развивать в РЭШ?
— В принципе, ректор не должен задавать научное направление, нашим профессорам предоставлена полная академическая свобода. Мое личное мнение — сейчас в экономической науке очень активно развивается все, что связано с работой с большими данными. Само понятие настолько популярно, что его можно назвать хайпом — с той только разницей, что за громкими словами стоят реальные научные перспективы. При том, что теоретические исследования по-прежнему очень важны.
Все чаще экономисты, как и их коллеги из естественных наук, начинают работать в лабораториях. Это связано с тем, что очень растут очень технические требования, и экономисты часто уже не могут переработать информацию без помощи специалистов по машинному обучению и работе с большими данными. Например, в проекте по экономике здравоохранения могут совместно работать экономисты, медики и специалисты по ИТ.
РЭШ тоже начинает двигаться в этом направлении, и пример — проект с «Интерфакс-Лаб». У коллег есть большой массив данных и квалифицированные специалисты, которые могут его обработать, у нас — студенты и профессора, которые задают к этим данным содержательные вопросы. В итоге получаются хорошие междисциплинарные исследования. Это лишь первые шаги — но это очень перспективная модель сотрудничества.
— Ну и давно волнующий всех студентов, профессоров и сотрудников вопрос: планирует ли РЭШ переезд в новое здание?
— Здесь можно сказать определенно только то, что в ближайшее время мы не переедем. Чтобы сделать это даже через два года, нужно принять решение и начать готовиться уже сейчас.
Но вопрос, очевидно, стоит на повестке. Есть разные варианты того, куда мы можем переехать, и один из них — здание «Сколтеха». Но там все еще идет стройка, готовится изменение транспортной инфраструктуры, и мы не представляем, что в итоге там будет. Сложно принимать решение, когда неясны альтернативы.
Кроме того, вопрос того, где находится школа, очень сильно зависит от разных факторов: от возможностей фандрейзинга, от мнения студентов, профессоров, сотрудников, ну и, наконец, мы ограничены в выборе здания, потому что к нему выдвигаются жесткие требования при прохождении государственной аккредитации. В общем, решение о переезде затрагивает все аспекты жизнедеятельности школы, поэтому это один из самых сложных и комплексных вопросов, которые приходится рассматривать.
О личных планах
— Последние пять лет вы жили в Барселоне, где вы и ваша жена Мария Петрова занимаете профессорские позиции. Вы работаете в Университете Помпеу Фабра, который находится на 11 месте в мире в престижном международном рейтинге «молодых» университетов мира . Что заставило вас вернуться в Москву?
— Желание что-то сделать, изменить мир. Возглавить альма-матер — это, конечно, предложение, от которого нельзя отказаться.
— Вы окончили 57-ю школу в Москве, физический факультет МГУ и магистратуру по экономике РЭШ. Что вам дало каждое из этих образований?
— Кстати, одновременно с учебой на физическом факультете, я еще два года посещал занятия на вечернем отделении психологического факультета МГУ. Такая необычная образовательная комбинация мне очень помогла в жизни, потому что, на мой взгляд, все самое интересное в науке находится на стыке разных областей.
57-я школа очень сильна математически, в ней учат четко и формально мыслить. На физфаке МГУ мне показали, как эту четкость и формальность применять к реальному миру. На психфаке МГУ я хорошо понял, что мне люди интересны больше, чем вещи — но в этой области науки все гораздо хуже с формальностью знаний.
Экономика же, с моей точки зрения, оказалась идеальным сочетанием: в ней есть строгие аналитические методы, но анализируется при этом поведение людей. Я эмпирик, меня интересуют данные, и для меня лучше этой комбинации не бывает.
— Окончив магистратуру РЭШ, вы поступили сначала в Мичиганский университет, а затем перевелись в Гарвард на PhD-программу. Переход в американские вузы был трудным?
— Мне не было тяжело, потому что в РЭШ вся система образования построена по западному образцу. Мы буквально учились по тем же учебникам. Некоторые курсы на программе PhD я мог не брать, потому что их уже знал. В этом плане было легко… К тому же, общий подход, отношение между студентами и профессорами в РЭШ гораздо ближе к тому, что видишь в университетах вроде Гарварда.
Впоследствии, конечно, пришлось ощутить очень интересный переход от учебы и бесконечной сдачи курсов к самостоятельной научно-исследовательской работе. Это совершенно другой род деятельности, и ты неожиданно получаешь столько свободы, что сначала ее сложно переварить. Но это специфическая черта именно этой образовательной ступени — PhD, а не вуза.
— С таким образованием и специальностью вы могли бы сделать карьеру в бизнесе или на госслужбе, как большинство выпускников РЭШ. Но вы предпочли путь в академии. Почему вы сделали этот выбор, и не приходилось ли о нем жалеть?
— Каждый человек должен заниматься тем, что ему интересно. Хотя я и метался в поисках «правильной» науки, но в том, что мой основной интерес — именно научные исследования, я не сомневался никогда.
Частично мой выбор связан с тем, что я очень ценю свободу, а в академической среде я умудрился ни разу не иметь начальника. Это стоит той разницы в деньгах между мной и моими сокурсниками, которые пошли по другому пути. Так что нет, я никогда не жалел, но, кто знает, может, еще пожалею (смеется) .
— Сфера ваших научных интересов достаточно широкая — политическая экономика, экономика СМИ и экономика развивающихся стран. Что определило этот выбор?
— Интерес к политической экономике и экономике СМИ естественным образом связан с тем, что я из России. Личный опыт действительно важен при формировании научных интересов: какие проблемы ты вокруг себя видишь, тем и занимаешься. Например, довольно часто в политэкономике работают итальянцы, россияне, бразильцы, которые сталкивались с большими политическими изменениями в своих странах и знают, насколько это важно. А американцы, например, больше занимаются налогами. Ну и когда начинаешь работать с разными темами, понимаешь, что в целом экономическое развитие стран — это, в конченом итоге, самое интересное.
— Вы планируете продолжать активную научную деятельность, совмещая ее с административной нагрузкой? Или возьмете небольшую паузу?
— Конечно, мне придется снизить темпы научной работы. У меня будет гораздо меньше времени, но я считаю, что мне очень важно продолжать, чтобы понимать, что происходит в моей области. Ну и частично это, конечно, будет проблема моих соавторов (смеется) . Видимо, наукой я буду заниматься по ночам. Благо в РЭШ я на практике научился понимать, что временные ограничения гибкие, а в сутках очень много часов.
— Продолжите ли вы в новом учебном году преподавательскую деятельность, будете ли вести студенческие исследовательские работы?
— В этом году я буду вести курс политической экономики на программе «Магистр экономики», и вместе с Ольгой Кузьминой читать прикладную микроэконометрику на Совместном бакалавриате РЭШ и ВШЭ. Дипломники у меня тоже будут, но, конечно, я смогу взять ограниченное число студентов. Тем не менее, мне кажется важным не забрасывать и образовательные, и исследовательские проекты, потому что ректору нужно чувствовать основной нерв, понимать, что происходит в школе изнутри.
— У вас большая семья и недавно родился четвертый ребенок. Как вы надеетесь совместить успешное решение всех ваших рабочих задач с заботой о семье?
— Понятно, что придется жертвовать временем, которое я провожу с семьей. С моей точки зрения, это основная цена, которую придется заплатить за ректорство. Но есть хорошая поговорка, что время — как пружина, если надавить, то оно сжимается. И придется гораздо больше ценить те моменты с семьей, которые останутся.
Кроме того, как я заметил, большая часть времени у меня (да и у многих коллег) уходит на то, чтобы думать, что надо сделать, переживать по поводу того, что не сделано. Чем меньше на эти размышления остается времени — тем больше ты просто делаешь.
Биография
В 2001 году с отличием окончил физический факультет МГУ им. Ломоносова, а в 2002 — магистратуру Российской экономической школы. В 2008 году получил степень PhD по экономике в Гарвардском университете.
Работает в РЭШ с 2008 года, с 2013 года — профессор Университета Помпеу Фабра (Испания). В 2012-2013 гг. работал в Институте перспективных исследований в Принстонском университете.
В интервью РИА Новости рассказал о том, как будет трансформироваться один из ведущих инженерных вузов России.
‒ Ученый совет ТПУ недавно принял решение о реструктуризации вуза. Петр Савельевич, чем вызвана необходимость радикальных перемен?
‒ Прежде всего, мне бы не хотелось, чтобы происходящие сегодня изменения в университете воспринимались только как «механическая» замена одной структуры на другую. Реструктуризация - не самоцель, а инструмент достаточно глубокой трансформации университета.
Речь идет о новом содержании образовательной деятельности, изменении самой парадигмы инженерного образования. Это касается всех уровней нынешней системы подготовки квалифицированных инженерных кадров - бакалавриата, магистратуры, аспирантуры. Каждый из этих уровней должен быть модернизирован в соответствии с требованиями времени.
‒ Скорее, не проблемы, а ограничения: чтобы за четыре года подготовить достаточно хорошего специалиста для реального сектора экономики, вузы вынуждены «экономить» на таких базовых для инженерного образования дисциплинах, как математика, физика, химия, информатика, а также дисциплинах социально-гуманитарного блока.
Между тем, высококвалифицированный инженер XXI века ‒ мультиспециалист, способный быстро реагировать на новые технологические вызовы, обладающий глубокими знаниями и эрудицией по широкому спектру дисциплин. Он должен уметь работать с большими объемами информации, анализировать эту информацию, стыковать различные дисциплины и направления деятельности для решения сложных технических задач.
Кстати, один из переводов французского слова «инженер» - «вдумываться». Неслучайно, до революции инженер представлял собой универсального специалиста, готового практически к любому виду деятельности - он был подготовлен к этому системой фундаментальной теоретической подготовки.
‒ Как вы видите процесс подготовки бакалавров?
Реализацию этой программы мы сосредотачиваем в одной структуре - Школе базовой инженерной подготовки, состоящей из семи отделений (математики и информатики, естественных наук, социально-гуманитарных наук, общетехнических дисциплин, иностранных языков, русского языка и физической культуры).
Если сформулировать главную задачу этой Школы предельно кратко, то это «подготовка широко образованного человека будущего» настолько, насколько это возможно сделать за два года.
‒ Не большая ли это роскошь, отдавать два года из четырех под базовую подготовку?
‒ Не из четырех, а из шести и больше (плюс магистратура и аспирантура). Факты таковы: подавляющее большинство выпускников бакалавриата ТПУ хотят продолжить обучение в магистратуре. Это соответствует нашим устремлениям трансформироваться в университет преимущественно магистерско-аспирантского типа. ТПУ как один из ведущих инженерных вузов России имеет и опыт, и кадры, и материальную базу для подготовки инженерной элиты.
Средний балл ЕГЭ абитуриентов-2017 составил 78,3 - это лучший результат среди нестоличных технических вузов. Система элитного технического образования (ЭТО) действует в университете с 2004 года: 10-15 процентов студентов с первого курса параллельно с основными образовательными программами получают дополнительные знания и навыки, помогающие им стать лидерами инженерной профессии. Мы созрели для того, чтобы распространить систему ЭТО на весь университет.
Бакалавриат в ТПУ - это только первая ступень в подготовке инженеров нового поколения. В будущем высококвалифицированном специалисте два года закладывается фундамент, на 3-м и 4-м курсах у него появляется возможность обучения по своей персональной образовательной траектории.
Этот этап мы условно называем «спецбакалавриатом». Помимо изучения специальных дисциплин по тому направлению, которое студент выбрал при поступлении в вуз, в «спецбакалавриате» он должен самостоятельно выбрать до двух дисциплин в семестр из других направлений подготовки. Условно говоря, физик-ядерщик дополнительно прослушает курс материаловедения, нефтяник - курс по энергетике и т.д. У каждого из них появляются свои уникальные компетенции и дополнительные плюсы в портфолио для потенциального работодателя.
‒ Как в целом будет выглядеть образовательная структура обновленного университета?
‒ На базе нынешних семи научно-образовательных институтов и ряда учебных подразделений создаются шесть Инженерных школ: ядерных технологий, неразрушающего контроля и безопасности, информационных технологий и робототехники, природных ресурсов, энергетики, новых производственных технологий.
Плюс Школа базовой инженерной подготовки и Школа инженерного предпринимательства. В Инженерных школах для формирования междисциплинарной среды вместо кафедр созданы более крупные структуры - отделения.
В определенном смысле, это эксперимент, задача которого сломать имеющиеся «перегородки» внутри направлений подготовки, расширить возможности пересечений, взаимодополнений, совместного научно-педагогического творчества преподавателей.
‒ Приоритетные научные направления в ТПУ остаются прежними?
‒ Доля науки в деятельности нашего вуза всегда была высокой. Достаточно сказать, что по общему объему выполняемых НИОКР (свыше 2 млрд руб.) ТПУ находится на втором месте среди вузов страны. Можно было бы успокоиться, продолжив в том же духе, но практика участия в Проекте 5-100 заставила нас пересмотреть научные приоритеты.
Объективная оценка (публикации, цитируемость, защиты диссертаций, результаты предметных рейтингов международных рейтинговых агентств и др.) показала, что наилучшие достижения у нас сосредоточены в двух основных направлениях. Этот анализ побудил создать в ТПУ две Исследовательские школы - Школу физики высокоэнергетических процессов и Школу химических и биомедицинских технологий. Их главная задача - проведение прорывных научных работ и подготовка исследователей - кандидатов наук.
Предусмотрены также структуры переходного типа - именные Научно-образовательные центры в Инженерных школах, которые со временем должны перерасти в самостоятельные Исследовательские школы или влиться в уже действующие.
‒ Почему именные?
‒ Они носят имена выдающихся ученых-политехников: химика Кижнера, физика Вейнберга, энергетика Бутакова.
Мы концентрируем в этих центрах материальные и финансовые ресурсы на наиболее перспективных исследовательских направлениях, там, где способны совершить научные прорывы.
Более того, мы объединяем лучшие кадры, вдвое снижая им учебную нагрузку и делая главным показателем эффективности деятельности даже не количество публикаций, их цитируемость, а успешную подготовку кандидатов наук, то есть взращивание нового поколения исследователей.
‒ ТПУ пятый год участвует в Проекте 5-100. Общий объем полученных в рамках этой программы субсидий составил 3 151 млн рублей. Результат есть?
‒ Цель сегодняшней трансформации вуза - в существенном повышении качества нашей научно-образовательной деятельности, выведение ее на уровень лучших мировых образцов. На это нацеливает нас и Проект 5-100. Вектор тот же.
Но госпрограмма поддержки ведущих университетов страны имеет и более конкретную цель - вхождение к 2020 году не менее пяти российских вузов в топ-100 мировых университетских рейтингов. Мы отчетливо осознаем, что задуманные нами изменения не дадут сиюминутной, немедленной отдачи, их позитив проявится за чертой 2020 года.
Участие в Проекте 5-100 подкрепляет наши намерения меняться к лучшему: с одной стороны, мы получаем поддержку со стороны государства в этом движении, а с другой ‒ постоянно ощущаем повышенные требования к нашей работе. С участников Проекта и спрос особый. На мой взгляд, Проект 5-100 - превосходный инструмент для реализации амбиций того, кто хочет добиться большего, чем имеет сейчас.
Что касается результативности участия ТПУ в Проекте 5-100, то индикатором здесь может служить динамика нашего продвижения в мировых университетских рейтингах. С 2013 года в рейтинге Times Higher Education Томский политех прошел путь с нулевой позиции до места в группе 301-350, это третий показатель среди российских университетов после МГУ и МФТИ. В рейтинге QS World University Rankings мы находимся на 386 месте.
Для нас особенно важно, что в последнее время мы добились существенного прогресса в предметных рейтингах. В 2017 году ТПУ впервые вошел в предметный рейтинг ARWU (Шанхайский рейтинг университетов) по направлению «Машиностроение», в предметные рейтинги QS и THE по направлению «Инженерные науки и технологии», причем в последнем мы заняли позицию, близкую к топ-100 ведущих вузов мира, а среди российских вузов находимся на втором месте после МГУ.
‒ Какие проблемы назрели в российском инженерном образовании? Где требуется пересмотр образовательных парадигм?
‒ Мы по-прежнему массово готовим инженеров вчерашнего дня, не соответствующих потребностям новой экономики. Нет такого понятия «инженер вообще». Сегодня нужны инженеры разных типов: линейные инженеры-технологи, встроенные в определенную технологическую цепочку и отвечающие за бесперебойное функционирование производства на уровне участка или цеха. Нужны инженеры-разработчики, инженеры-конструкторы, инженеры-исследователи. Нужны системные инженеры, которые занимаются созданием сложных технических систем и решением многомерных инженерных задач. Нужны инженеры-предприниматели, умеющие управлять высокотехнологичным бизнесом.
Есть ли что-нибудь подобное в дипломах выпускников технических вузов? Нет. Наши технические вузы, в основном, выпускают узких специалистов, обученных своему узкому направлению, за границами которого они, как рыба, выброшенная на берег, могут только глотать воздух.
Я убежден в необходимости дифференциации системы подготовки российских инженеров. Я считаю, что ведущим техническим вузам государство должно дать задание на подготовку преимущественно инженеров высокой квалификации. Таким вузам надо выставлять требования готовить инженеров нового поколения. Распространять же эти требования на всех - значит заниматься самообманом.
В Интеллектуальном центре – Фундаментальной библиотеке МГУ имени М. В. Ломоносова в рамках цикла мероприятий, направленного на развитие и укрепление вузовского и академического взаимодействия между ведущими учебными и научными центрами России и Беларуси, сегодня стартовал Первый Форум Ассоциации вузов России и Беларуси "Наука и образование в условиях больших вызовов современности".
Осталось несколько дней до конца основного периода единого государственного экзамена, вскоре начнется приемная кампания. Об актуальности ЕГЭ, о популярных факультетах МГУ и космосе в интервью РИА Новости рассказал ректор Московского государственного университета им. Ломоносова, академик Виктор Садовничий. Беседовала Екатерина Каляпина.
Ректор Московского государственного университета имени Ломоносова Виктор Садовничий пригласил президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева выступить с лекцией перед студентами в Москве. Об этом глава вуза рассказал в интервью в мультимедийном пресс-центре Sputnik Казахстан.
Математик, профессор, академик Российской академии наук, ректор МГУ Виктор Садовничий отмечает юбилей - 80 лет. Он прошел длинный путь от рабочего шахты до одного из самых уважаемых ученых России и уже 27 лет возглавляет один из самых престижных вузов.
Имя Виктора Антоновича Садовничего уже навеки вписано золотыми буквами в историю Московского университета. В свое время обычному ученику сельской школы из небольшого села под Харьковом удалось преодолеть путь от абитуриента до бессменного ректора ведущего вуза страны. За эти годы через стены МГУ имени М.В.Ломоносова прошло не одно поколение студентов, и для каждого из них личность Садовничего неразрывно связана с родной альма-матер.
Главный вуз страны - Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова - скоро отметит 265-летие, а 3 апреля 80-летний юбилей празднует его ректор Виктор Садовничий, занимающий пост с 1992 года. О прошлом и настоящем университета, студентах будущего и новых направлениях подготовки он рассказал в интервью ТАСС.
Вот уже несколько десятилетий он возглавляет легендарный МГУ имени М. В. Ломоносова и пользуется удивительной популярностью у студентов. Отчасти потому, что, несмотря на высокий пост, он сам продолжает учиться и изучать. В свой день рождения один из самых известных и авторитетных в стране ректоров вспоминает свои студенческие годы и рассказывает, как ему помогает математический склад ума.
Ректор Московского государственного университета им. Ломоносова, академик Виктор Садовничий, которому в среду исполняется 80 лет, рассказал, что самая главная мечта его жизни сбылась - он стал ученым, а тем, кто тоже хочет посвятить себя науке, он посоветовал не сдаваться и "крылья обязательно вырастут".
3 апреля ректору МГУ Виктору Садовничему исполняется 80 лет. Виктор Антонович один из самых мудрейших людей, которых я в встречал в жизни. Возглавляя почти 30 лет такой гигантский корабль, как МГУ, он сумел провести его через все кризисы и сложности. А ведь в 90-е годы даже раздавались голоса, что МГУ надо приватизировать. Но в таком случае подобное могло произойти вообще со всеми университетами страны. Садовничий сумел отстоять, сохранить МГУ, а по сути спас государственную систему высшего образования. Это его огромная заслуга.
За последние годы произошло значительное развитие материально-технической базы университета. В университете было построено более 40 тыс. кв. м площадей. Сейчас серьезное внимание уделяется информационно-техническому обеспечению учебного процесса. Обеспечен Wi-Fi доступ в Интернет на всей территории университета. Имеется полный компьютерный сервис в залах библиотеки. Сегодня мы занимаемся так называемой электронной библиотекой и при этом довольно много усилий тратим на создание серьезной виртуальной среды, где есть возможность доступа к различным российским и иностранным ресурсам. В завершающей стадии находится подготовка сетей автоматизации деканатов.
Как и прежде большое внимание уделяется гуманитарной составляющей подготовки выпускников, что особенно важно для менеджеров, которым предстоит работать с людьми. Мы стремимся предоставить нашим студентам возможностьживого общения, учим приобретать навыки деловой культуры, понимать важность решения социальных программ в организации.
В ГУУ очень дорожат своим преподавательским составом. Мы стремимся сохранить опытные кадры, и молодым сотрудникам университета есть у кого перенять опыт научной и педагогической работы.
Алексей Михайлович, ГУУ принимал участие в разработке проекта федеральных образовательных стандартов по направлению «Менеджмент». Что принципиально нового в стандартах третьего поколения?
Прежде всего, расширяются полномочия ученых советов университетов. Зарубежные университеты активно вводят новые учебные дисциплины, а наши университеты не могут, так как рискуют потерять лицензию. Согласно старом у стандарту университеты могли определять самостоятельно до четверти дисциплин. В новом предусматривается, что ученые советы университетов смогут определять 50% дисциплин учебного плана. И это будет способствовать повышению качества подготовки специалистов, их конкурентоспособности и, в конечном счете, эффективности их деятельности как менеджеров в условиях реальной экономики.
Как скажется на эффективности работы выпускников университета переход на подготовку бакалавров и магистров?
Многие считают, что магистр, который обучался 6 лет, имеет больший потенциал, чем бакалавр. Возможно, конкретизация учебных планов и разработка новых тарифно-квалификационных справочников поможет внести ясность. Самое главное сегодня – привести в соответствие представления двух сторон «университет-работодатель» относительно подготовки выпускников различных уровней для работы. К сожалению, стандарты второго поколения не предоставляли возможности образовательному учреждению учитывать запросы компаний. Сейчас картина, видимо, изменится. Тем не менее, наш университет имеет устойчивые связи с работодателями.
Более 60% наших выпускников ориентированы на конкретный объект. До 30% наших абитуриентов нашего университета до последнего времени составлял так называемый целевой прием. Эти студенты приходят к нам по направлению предприятий и организаций, им гарантировано рабочее место после пяти лет обучения, а соответственно и база прохождения практики. Вуз имеет крепкие связи с такими крупными компаниями как «Аэрофлот», «Мострансавто», «Мосэнерго», Рао ЕЭС, «Главмосстрой» и т.д. Совсем недавно мы получили свидетельство о сотрудничестве с бизнесом от Торгово-промышленной Палаты и стремимся установить прочные отношения с бизнес-сообществом через Российский союз промышленников и предпринимателей.
Какие инновационные формы обучения используются в университете или, возможно, появятся в ГУУ в ближайшее время?
Есть намерение в качестве эксперимента начать подготовку команды специалистов. Предположим, мы по запросу организации подготовим команду, состоящую из специалистов в области социологии, финансового менеджмента, юриспруденции и т.д. Такая группа, состоящая, например, из десяти – одинналцати человек, обучается по определенному учебному плану, имеет взаимодополняющие знания и психологическую совместимость, приходит в компанию и образует необходимое ядро для открытия нового направления бизнеса.
Студентам университета предоставлена возможность, обучаясь по определенной специализации, дополнительно прослушать курсы по информационным технологиям. Это курсы по выбору. Они могут быть включены как дополнение к учебному плану студента. Впоследствии, при получении государственного диплома, в документе будет записано, что иыпускник дополнительно освоил ряд дтсциплин и положительно аттестован по ним. Конечно, это дает нашему выпускнику преимущества на рынке труда.
Многие абитуриенты и их родители считают, что престижный диплом – необходимое условие успешной карьеры. Вы разделяете эту точку зрения?
Да, пожалуй, это так. Диплом об окончании соответствующего вуза – это та визитная карточка, с которойначинается карьера выпускника. Работодатель знает все ведущие университеты страны и отдает предпочтение выпускникам этих вузов. Однако, самое главное, чтобы выпускник был заинтересован в получении как базовых, так и дополнительных знаний. Активная, целеустремленная позиция человека – основа развития карьеры. Диплом – это необходимое, но недостаточное условие успешной карьеры.
Полный текст интервью см. в журнале «Бизнес-образование», №1, 2010.
Этот человек уже шесть месяцев является ректором лучшего педагогического вуза страны. «Его» университет - пока что единственный пример успешного слияния вузов в России. Кутузов Александр Геннадиевич - первое лицо Московского городского педагогического университета - в специальном интервью для студентов, специально для первого номера!
Что послужило причиной объединения МГПИ и МГПУ?
Причиной объединения МГПИ и МГПУ послужила серьезная ситуация, связанная с необходимостью решать силами вуза задачи более сложные, чем были раньше. Что это значит? Это значит, что сегодня университеты, особенно такие крупные, как наш, становятся центрами разработки социальных стратегий. Современный университет занимается не только подготовкой кадров, но и генерированием новых идеи, подходов, взглядов. Небольшому вузу осуществление таких функций не под силу, вне зависимости от того, сколько в нем докторов и кандидатов наук. Задачи столь высокого уровня по плечу только крупному учебному учреждению и притом только тому, который построен по новому проектному принципу - принципу управления по целям. Проще говоря, вуз более близкий к реальности.
Это не значит, что мы отказываемся от академичности, но академичность не должна подавлять собой ту реальность, в которой существуют студенты, преподаватели и функционирует весь университет. Мы объединились, чтобы создать более мощную структуру, которая будет способна решать новые задачи.
Почему именно МГПУ и МГПИ? Еще до объединения вузы были во многом родственны, и оба обладали действительно сильным потенциалом. Сейчас они дополняют друг друга.
Еще одна важная сторона объединения - повышение конкурентоспособности. Любой вуз находится в такой же конкурентной среде, как и бизнес. Любые учебные учреждения должны конкурировать между собой, например, в привлечении студентов. Это означает, что в вузах должны создаваться дополнительные условия для повышения комфорта учащихся. Кроме того, вузы должны конкурировать в научных идеях и разработках, для этого нужны ресурсы и ученые. Также они должны создавать конкуренцию в важнейших государственных и международных программах. Например, у МГПУ практически в каждой области есть национальные целевые проекты: в образовании, по русскому языку и культуре, по подготовке кадров. Отсюда еще одна причина, раскрывающая необходимость объединения: чтобы быть конкурентоспособными, нужно стать большими и сильными.
Что оказалось самым сложным в процессе интеграции вузов?
Самым сложным оказалось то, что на первый взгляд казалось самым простым, а именно отношение людей к этому процессу. Маяковский был, безусловно, прав, сказав: «Я знаю - гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете!» Прав, потому что каждый человек, будь то студент, преподаватель или руководитель, конечно, думает прежде всего о себе. Тяжелее всего было сделать так, чтобы как можно большее количество участников нашей «корпорации», я имею в виду тех же студентов, преподавателей и обслуживающий персонал, поняли, что объединение им не во зло, а во благо. Это был самый сложный момент, он касался и административных, и личностных взаимоотношений, и психологии. Я знаю, были даже проблемы среди студентов МГПУ и МГПИ: ребята первое время друг друга не понимали. Дело в том, что когда человек болен, он пьет таблетку или микстуру, но лекарства могут быть горькими. Больному неприятно, горько, а потом становится лучше: кашель проходит, горло проходит. Я думаю, этот напряженный, пиковый момент мы уже прошли. Постепенно приходит понимание того, что объединенный вуз обладает новыми потенциальными возможностями, и это во благо нам.
Более того, во благо Москве и системе образования. Полное понимание необходимости объединения, конечно, придет, но не сразу. Тем более наш традиционный менталитет не предполагает некой мобильности, подвижности. Мы привыкаем к определенным условиям, они нас начинают устраивать, и при этом становится очень трудно выходить за рамки. Но те, кто научились выходить за эти пределы, добьются многого, потому что наше время предполагает именно умение, желание и стремление выйти за границы привычного и создать что-то новое. Хорошо, если оно создается. Плохо, если нет.
Есть ли информация о дальнейшем объединении других вузов с МГПУ?Этот вопрос не ко мне, а к правительству Москвы, к министерству образования, к президенту, который подписывает соответствующие указы. Я могу сказать только одно: в зависимости от тех целей, которые сформулирует правительство Москвы, мы будем принимать соответствующие решения. Важно понимать, что спонтанно решения такого уровня никогда не принимаются. Вузы объединяются не потому, что кому-то захотелось из двух сделать один, а в силу объективных причин. Пока никакой информации на этот счет нет, и я не вижу поводов к ее появлению.
Каким Вы видите МГПУ в будущем? Через 5, через 10 лет?В идеале я бы хотел, чтобы наш университет собрался в одном большом, хорошо оборудованном с материальной точки зрения кампусе. Чтобы мы имели возможность, я имею в виду преподавателей и студентов, максимально тесно общаться друг с другом. Общаться не на уровне «кофейку попить», а на том уровне, на котором мы могли бы создавать междисциплинарные проекты, чтобы у студентов была действительно очень интересная жизнь, чтобы они не тратили по 2-3 часа на дорогу, а то и больше.
Теперь про внутреннее содержание. Хочу, чтобы студент, придя в университет, был уверен, что обучение в нем, при естественном желании учащегося обучаться, гарантирует серьезные перспективы в будущем. Чтобы он знал, что его университет станет трамплином для личностного и профессионального роста, я подчеркиваю: и личностного, и профессионального, не только одного профессионального.
А для этого надо очень многое сделать, начиная с серьезной работы над внутривузовским компонентом плана, над развитием магистратур, базы. Работы у нас будет, безусловно, много.
Вы джинсы как часто меняете? У вас не возникает желания ходить в ваших первых джинсах, которые вам купили в 5 лет, всю жизнь? Нет? Нет! Но вы все равно продолжаете ходить в джинсах, только в новых, другого размера, фасона, цвета. С момента основания, за семнадцать великолепных и успешных лет роста, в университете произошли изменения. Неужели не возникает желания отразить эти перемены к лучшему в корпоративной культуре? Мне кажется, такое желание очень естественно и понятно. Когда какая-то вещь попадает в музей, она не может подвергаться ребрендингу, она сохраняется реставраторами. У нас есть задача превратиться в музей? Нет. Если наша задача не превратиться в музей, а создать востребованную корпорацию, мы не можем не подвергаться ребренингу. Это процесс постоянный, вы посмотрите, как крупные фирмы работают. В конце концов, даже логотипы автопроизводителей меняются.
Вы упомянули, что в педагогическом вузе должны обучаться представители разных профессий. Более того, ранее ходили слухи, что МГПУ будет переименован, потому как будущих педагогов от общего числа студентов едва наберется 50%. Что Вы можете сказать на этот счет?Насчет слухов: ими, как известно, земля полнится. Думаю, нужно говорить не о слухах, а о реальном положении дел: во всех крупнейших городах есть университеты, которые юридически подчинены им и сущностно выполняют свои основные функции в расчете на город. Федеральные вузы и задачи, которые перед ними ставятся, рассчитаны на всю страну. Вузы мегаполисов решают задачи, ориентируясь на их особенности, потому как мегаполисы - это совершенно особая структура. Видимо, с этим связанна информация, что, возможно, университет когда-нибудь потеряет слово «педагогический». Я не думаю, что это произойдет, по крайней мере, не работаю в этом направлении и не считаю, что это нужно делать. Нужно прикладывать усилия в том направлении, чтобы не только студенты и преподаватели, но и большая часть населения города и его власти поняли, что педагогический вуз - это не только вуз, где готовят учителей для их детей. Что это учебное учреждение, способное обеспечить лучшие условия жизни в мегаполисе за счет: а) качества подготовки; б) разработок, которые он ведет; в) информационно-рекламной деятельности и культурного влияния. Поэтому, насколько я знаю, вопрос о превращении педагогического вуза в непедагогический нигде не рассматривается. Соотношение педагогов и непедагогов у нас действительно 50 на 50, но есть масса специальностей, внешне не педагогических, но способных оказывать влияние на социально-педагогический процесс. Например, те же самые юристы. Они, конечно, не педагоги, но открывают юридические клиники и, оказывая помощь школам, ведут обширную законотворческую работу: много поправок в закон об образовании было подготовлено именно нашими юристами.
Вы, скорее всего, в курсе ситуации, что сегодня работодатели обращают внимание не на цвет диплома и оценки в нем, а на трудовую книжку. В связи с этим у студентов возникает необходимость искать себе работу на этапе обучения, буквально со 2 курса, что отрицательно сказывается на успеваемости и отношениях с преподавателями. Какие Вы можете дать рекомендации студентам, находящимся в данной ситуации?Должен вас порадовать, вы не одни такие. И до вас возникала та же самая ситуация, когда человек, достигая 18-летнего возраста, начинает хотеть: а) свободу от родителей; б) некие суммы денег в кармане, чтобы реализовать эту свободу. Не только нынешнее поколение находится в положении, когда нужно учиться и работать. Но все, опять же, зависит от целей. Если цель стоит стать профессионалом и потом реализоваться, в том числе с точки зрения заработка, то 1-2 курс - это время, которое нужно в
максимальной степени посвятить учебе. В это время закладывается очень важное умение самообразования, умения ориентироваться в том огромном массиве знаний, которым обладает окружающий мир. Эти умения завязаны не только на то и не столько на то, чтобы получить хорошую оценку на экзамене и в диплом, а на то, чтобы дальше быть способным к самообучению. Я бы порекомендовал на 1-2 курсе процесс обучения не нарушать, а искать пути совмещения. У нас в свое время были такие возможности: летние стройотряды или, например, работа по выходным в булочной (это я из своего личного опыта вам говорю).
Теперь что касается 3-5 курсов. Если хорошая база была заложена на 1-2 курсе и если работа хоть в какой-то степени связана с будущей деятельностью и дипломом, то это очень неплохо. Но, опять же, гармония важна во всем. Работа не должна становиться главным, а учеба отходить на второй план. Учиться абы как, только ради получения оценок и диплома - это потерянное время, вы же сами говорите, что диплом не ценится, но зачем-то стремитесь его получить, нелогично!
Поэтому здесь надо быть аккуратным и понимать, что цели - это очень важные вещи, следовательно, сиюминутные потребности часто должны быть подчинены вашим крупным целям, а это уже самовоспитание.
Что касается свободного посещения, индивидуального графика - не вижу в этом ничего плохого при условии, что человек способен к самообучению. Если способен, то и бога ради. Индивидуальный график - это инструмент, которым должен пользоваться умелый человек. Как показывает моя практика, такие люди бывают, но их не очень много.
Есть ли у вас пожелания студенческому самоуправлению, студенческому активу? Может быть, есть какие-либо задачи, которые вы ставите перед студентами?Слушайте, а вы ленивые. Если я буду давать всем установки и задания, то: а) меня не хватит; б) я буду скушен, а через какое-то время просто непереносим. Для того чтобы добиться цели, стать современным, конкурентным, инновационным университетом, студенчество должно быть максимально активно. Инструментов этой активности может быть огромное множество: начиная от действительно серьезно работающего студенческого самоуправления, которое я всячески буду приветствовать (вплоть до того, что самоуправление будет ставить и нелицеприятные вопросы - это нормальная практика, ребята должны чувствовать, что у них есть свой орган власти) и заканчивая интернет-площадками и студенческими печатными СМИ. Цель у всего этого только одна: сделать так, чтобы студент чувствовал себя в университете комфортно, продуктивно и сохранил воспоминание о студенческих годах, как о самых светлых в его жизни. Любую студенческую активность я буду поощрять. Более того, буду просить, чтобы она была, и, скажем так, «не поощрять» тех, кто эту активность будет гасить.
Как вы считаете, должна ли оплачиваться общественно полезная деятельность студентов?Конечно, конечно. Количество материальных ресурсов, которые могут быть выделены на оплату такой деятельности, - это отдельный вопрос. Но то, что она должна оплачиваться, это бесспорно! В современных условиях серьезная инициатива требует материального подкрепления. Можно, например, сделать стенгазету бесплатно, нарисовав ее шариковой ручкой и фломастером, что будет, безусловно, очень трогательно и мило, но в современном университете издание должно выпускаться с использованием передовых технических методов и средств.
В заключение мы бы хотели, чтобы Вы дали напутственное слово студентам.Хотите, чтобы я проповедь прочитал? Никакой проповеди не будет. И так много всего рассказал. Буду краток: меня больше всего беспокоит то, что в СМИ слишком часто мелькают сообщения о том, что молодежь учится здесь, но хочет и старается уехать за границу. Отсюда чувство пессимизма, отсутствие мотивации. Так вот, хочу сказать, что для того, чтобы этого не было, нужно не так много: любить себя, свою Родину и создать общество друзей университета.
Об отношении к книгам.Я не могу назвать любимой какую-то конкретную книгу. Любимая книга филолога - это та книга, которую ему хочется прочитать, а я хочу прочитать много книг. Литература - единственное, что делает человека человеком.
В трудные моменты…
Если что-то не получается, не складывается, я не перестаю думать, что наша задача - сделать так, чтобы вместе с нами и во многом благодаря нам мир стал лучше. «Мир стал лучше», значит, стало лучше тебе и тем людям, которые тебя окружают.
